Развратная  - Маша Моран

– Я надеюсь, инцидент исчерпан и больше меня не будут беспокоить? – Туманский старший поднялся, давая понять, что разговор окончен.

– Нет, конечно нет, Андрей Дмитриевич. Еще раз приносим свои извинения, что отвлекли от работы и…

Туманский, не слушая, направлялся к выходу из кабинет. Его сын не спеша встал, подхватил с пола рюкзак и кивнул директрисе:

– До свидания.

Проходя мимо Вики, он задержал на ней свой по-прежнему безучастный взгляд и с каменным выражением лица подмигнул. Не произнеся больше ни слова, он вышел. Вика открыла рот от удивления. Вот же гаденыш! Она гневно развернулась к Зинаиде Валерьевне, которая не только не защитила ее, но и позволила оскорбить. Но та не дала ей вставить ни слова.

– Вика! Ты о чем вообще думаешь? Это же Туманские! Я, конечно, все понимаю… Но такой глупости я от тебя не ожидала.

Вика потеряла дар речи. Она почувствовала, как щеки заливает жар от унижения и обиды. Выходит, она еще и виновата?! Вика горячо выпалила:

– Он, Ибрагимова и Савельев притащили в кабинет какую-то гадость, сорвали тест и… А если бы другие дети пострадали?

Зинаида Валерьевна небрежно отмахнулась:

– Там была какая-то жидкость, ничего опасного. А вот тебе нужно было подумать, прежде чем вызывать одного из самых влиятельных людей в городе. И наверняка в стране! Повезло еще, что жалобу на нас не накатал.

Вика не верила своим ушам.

– А что они придумают в следующий раз? Взорвут школу?

– Господи, Вика! Типун тебе на язык. Но то, что ты видела, как они пару раз переглянулись… Это же смешно звучит! И ладно еще Ибрагимова, но Туманский…

– Но…

– Так, все, угомонись! Просто дотащи их до экзаменов. И хватит уже дурью маяться! От тебя все классы и так стонут. Куча материала, домашних заданий и что за дополнительные опросы из-за шпаргалок?

Вика несколько раз открыла и закрыла рот. Она посвящала всю себя работе, старалась, чтобы детям было интересно, старалась объяснять сложные вещи доходчиво. И, конечно, хотела, чтобы они выучили и запомнили хоть что-то из того, что она говорила. А теперь выходит, что она плохой педагог?

– Они же дома ничего не учат. Я и пытаюсь, чтобы хоть на уроках…

Зинаида Валерьевна резко ее перебила:

– Вика, ау, очнись! Тебя уже садисткой называют. Умнее они не станут. А ты мне только проблемы создаешь. Даже в коллективе тебя… не очень любят.

– Что? Но…

– Коллеги говорят, что ты хм… высокомерна. И считаешь себя лучше других. А у нас такого не терпят. Это самая обычная школа. И ученики тут самые обычные. Кончено, попадаются такие, как Туманский, но очень редко. У них какие-то жизненные обстоятельства, чтобы ходить к нам. В общем, не создавай мне дополнительных проблем. Хватит дрессировать детей и пытаться быть лучше других. Я бы не хотела заставлять тебя писать по собственному. Все поняла?

Вика поняла, что ей нужно как можно скорее уйти, сбежать. Иначе она разрыдается прямо здесь. Это унижение уже сложно будет вынести. Зинаида Валерьевна окинула ее строгим взглядом:

– Мы договорились?

Вика кивнула и тихонько промямлила:

– Да.

– Ну тогда иди.

Она вырвалась в пустынный гулкий коридор и, с трудом сдерживая, слезы, взбежала по лестнице. В кабинете пахло какими-то химикатами, на полу остались темные пятна, похожие на подпалины. Стулья и парты стояли криво. Вика схватила сумку, выключила свет и, заперев дрожащими пальцами дверь, вырвалась из школы. Как только она оказалась за забором, слезы потекли по щекам. Зажав холодной ладонью рот, чтобы не было слышно собственного громкого всхлипа, Вика огляделась по сторонам. Начался дождь. Крупные капли падали на асфальт темными кляксами. Блузка неприятно липла к коже. Капли на стеклах очков превратили мир в размытое пятно. Вика побежала в сторону темной хмурой рощи недалеко от школы. Дождь усилился. Холодные капли смешивались с горячими слезами, которые уже не удавалось сдержать. Под зеленым потолком из листьев и веток было сумрачно. Дождь набирал силу. Влажная одежда обтянула тело, выбившиеся из хвоста пряди безжизненно повисли, из горла вырвался всхлип. Вика упала но мокрую скамейку, сняла очки и размазала по линзам воду. Ей и так сложно. Ничего в жизни не давалось легко. Каждый день приходилось бороться за свою жизнь. Детство закончилось слишком рано. У нее ничего не было. Ни надежды на что-то хорошее. Ни поддержки. Только работа, которой она отдавала всю себя. Забывая о сне и отдыхе, Вика готовилась к урокам. Она так старалась сделать скучный материал интересным, научить детей всему, что знала, помочь им… А теперь выходит, что она выскочка, которую ненавидят дети и коллеги. Вика громко заплакала. Шум дождя перекрывал ее рыдания. Капли попадали на губы и язык, распространяя вокруг себя холод. Запах сырой земли навевал мысли о кладбище. Вдруг над ней нависла огромная тень. Вика резко подняла голову и неуклюже нацепила очки обратно. Через мокрые стекла она увидела мутный мужской силуэт. Он держал над Викой зонт, ничуть не заботясь, что сам стоит под дождем. Первое, что бросалось в глаза – густые темно-каштановые волосы. Прямой взгляд и добрая улыбка притягивали Викин взгляд. Он присел рядом, продолжая держать зонт над ее головой:

– Неужели вы так расстроились из-за того, что забыли зонт?

Голос у него оказался очень красивым. Мягким и бархатистым. Вика по-детски шмыгнула носом. Она не собиралась разговаривать с незнакомцами, какими бы красивыми они ни были. Но с удивлением услышала собственный, хриплый и прерывающийся от рыданий голос:

– Нет. – Похоже на кваканье лягушки. Рядом с его тягучим тембром звучало особенно жалко.

Он улыбнулся чуть шире, и Вика поняла, что ужасно хочет улыбнуться в ответ. Ругая себя, она сдержалась. Мужчина чуть поднял брови:

– Это была шутка.

Вика отвернулась. Ей не хотелось смотреть на его красивое лицо и видеть на нем жалость. Он легонько тронул ее за плечо. От теплого, едва ощутимого прикосновения, почему-то стало спокойнее:

– Ссора с парнем?

Вика отодвинулась, его ладонь застыла в воздухе, а на лице появилось грустное выражение. Ей хотелось, чтобы он еще раз коснулся ее плеча, и она уже начала себя ругать за дурацкий поступок. На маньяка он похож не был. Наоборот… Такие мужчины никогда прежде не обращали на нее внимание. Пусть даже желая утешить. Вика отвернулась, гордо выпрямив спину:

– С чего вы взяли?

– Ну, я не знаю, какая еще может быть причина, чтобы так плакать.

Его обаянию невозможно было сопротивляться. Вика не выдержала и снова посмотрела на него. Глаза насыщенного карего цвета. Красивые. Загипнотизированная, Вика пробормотала:

– Это из-за работы.

Он опять улыбнулся. На щеках появились ямочки. Он выглядел, как воплощенная в реальность мечта тысяч женщин.